— Давай сюда, — киваю.

Валерия проходит по кабинету, виляя бедрами. Опускает папку на мой рабочий стол, одергивает короткое чёрное платье и не спешит уходить.

— Я отобрала пять кандидаток из трех сотен. Было… непросто, Тимур Каримович. Это достойные няни из лучшего агентства Москвы.

— Хорошо, Лера, я посмотрю и сообщу тебе о своем решении.

Помощница понимающе кивает, разворачивается на сто восемьдесят градусов и, цокая каблуками, не забывая при этом вилять бедрами, выходит из кабинета.

Папка достаточно увесистая. Я даже не сомневаюсь, что там собрана полная информация о кандидатках, включая родословную до пятого колена и список прививок. Обычно я тщательно и скрупулёзно отбираю няню, провожу долгие собеседования, заваливаю вопросами несчастных женщин. Но только не Яну. С ней априори было понимание того, что она не навредит моему сыну. Именно поэтому весь рабочий день я не дергаюсь, а действительно работаю. Знаю, что Яна на отлично справится со своей работой. Но запасная няня все же нужна.

Открываю папку и взгляд цепляется за первую кандидатку. Её возраст перевалил за шестьдесят. Сорок лет опыта работы с детьми, миллион рекомендаций, дипломов, научная степень… Её отметаю сразу же, потому что она определенно не подходит мне по возрасту.

Вторая кандидатка с первого взгляда не нравится мне. Слишком хмурая и зажатая. Взгляд злобный и какой-то недружелюбный. Я хочу, чтобы моему сыну дарили любовь и заботу, а не выполняли все действия словно механический робот. Этой недовольной грымзе я точно не оставлю Артура.

Постепенно лучшие кандидатки Москвы отметаются мной сразу же. В каждой из них имеются недочёты, хотя умом я понимаю и осознаю, что слишком сильно придираюсь. Я вызываю Леру, прошу забрать папки и обратиться в другое агентство. Она молча соглашается со мной, но я вижу, как помощница грустно вздыхает, выходя из кабинета.

Мне понадобится уезжать в заграничные командировки. Мне нужно будет проводить встречи с партнерами и задерживаться на работе допоздна. И в это время кто-то должен присматривать за моим сыном. Откинувшись в кресле, думаю о том, что Яну я определенно взял бы к себе на круглосуточную работу. Знаю только, что у неё семья и любимый мужчина, и понимаю, что она не согласиться на моё предложение.

Я выхожу из офиса ровно в половину шестого, непривычно рано для меня. Обычно мой рабочий день начинался в восемь, а заканчивался после десяти вечера, но жизнь изменила свои ориентиры, и теперь я тороплюсь домой к сыну. Единственному человеку в моей жизни, который обнажает в таком чудовище, как я, что-то настоящее и живое. Даёт надежду на то, что у меня не атрофировались чувства, и я умею любить и заботиться.

Сажусь за руль, сворачиваю в сторону дома. Моя квартира находится недалеко от офиса, поэтому дорога занимает немного времени. Кованые ворота открываются, я проезжаю дальше и вскидываю брови, когда вижу у подъезда «Ладу» последней модели. Поезженную правда и немного помятую. Удивляюсь и сразу же думаю, что это автомобиль кого-то из обслуживающего персонала, но, когда выхожу из автомобиля, понимаю, что нет. Матерюсь сквозь зубы, потому что у подъезда сидит тощий суслик Яны. Её мужчина, с которым они встречаются. Кажется, его зовут Вадим или Денис. Впрочем, неважно, как.

Увидев меня на горизонте, он поднимается со скамейки и широко улыбается, обнажая свои неровные зубы.

— Здравствуйте, Тимур! Вы помните меня?

— Денис?

— Дима, — протягивает мне свою влажную ладонь.

— Помню.

Что Яна в нем нашла? Совершенно неприметный ботан, который и в подметки ей не годится. Она всё же красивая девушка — светлые волосы, большие голубые глаза с длинными ресницами и пухлые губы. Видно, что красота у неё естественная, не приправленная гиалуроновой кислотой или ботоксом. А этот Денис стоит и пускает слюни на мою машину больше, чем на свою девушку.

— В прошлый раз был гелик, — произносит он задумчиво. — Сменил?

— У меня не одна машина, Денис.

— Дима.

— Точно.

Направляюсь в сторону подъезда почему-то заведенный до чёртиков. Я приказал водителю забирать и отвозить Яну домой лично, а этот ботан смеет нарушает планы и распорядок дня моих сотрудников.

Яна

Последние два часа малыш слишком капризничает. Я грешу на колики, поэтому массирую ему животик по часовой стрелке, а затем ношу столбиком и как могу успокаиваю, но ничего не получается. Артюша вновь заходится в громком плаче.

— Может ему пеленочку приложить к животику? — спрашивает Людмила, не выдержав.

— Давайте попробуем, — сдаюсь.

Она кивает и уносится на первый этаж. Возвращается с теплой пеленкой, которую мы кладём на живот малышу. Крик утихает, но ненадолго. Мне безумно жалко ребёнка и тут же хочется сдаться. Плохая из меня няня, которая в первый же рабочий день не может справиться с таким крохой.

— У меня нервы не выдерживают, — качает головой Людмила и уходит прочь, оставляя меня одну.

Я осторожно опускаюсь в кресло-качалку вместе с Артюшей, приподнимаю майку, отстёгиваю лямку бюстгальтера. Немного мешкаю, а затем даю грудь малышу. Наступает абсолютная тишина, прерываемая тихим причмокиванием младенца. Артюша жадно сосёт грудь и медленно прикрывает глазки. Я понимаю, что ещё несколько минут, и он уснет.

Те жалкие капли, которые были у меня в груди ещё вчера, сегодня утром сменились наполненностью. Собираясь на работу, я ощутила непривычную тяжесть и поняла, что молоко вновь пришло уже в большем объеме. Нужно будет поговорить с Багримовым, если он не будет против, я могу купить молокоотсос и оставлять молоко в конце рабочего дня, а утром и целый день кормить Артюшу снова.

Тяжелые шаги в коридоре я слышу не сразу. Внутреннее напрягаюсь и не успеваю прикрыться, как дверь в детскую открывается, и на пороге застывает Тимур. Он смотрит прямо на нас с малышом. Не предпринимает никакой попытки, чтобы отвернуться, а саму меня будто парализует. Багримов смотрит на нас тяжёлым взглядом ещё несколько секунд, после чего молча прикрывает за собой дверь и спускается на первый этаж.

Я учащенно дышу и слышу, как громко стучит собственное сердце. Поднимаюсь с места, кладу Артюшу в кроватку и накрываю пледом. Поправляю бюстгальтер, одергиваю майку. Прикладываю ладони к щекам и чувствую, как сильно они пылают. Мне нужно спуститься вниз, но я боюсь. Не хочу встречаться с Багримовым, но мне надо уйти. Дима ждёт и Лизка в саду.

— Простите, он слишком сильно плакал, а я не нашла вариант лучше, чтобы его успокоить, — отчеканиваю, когда прохожу на кухню.

Уволит так уволит.

Багримов стоит у окна, отвернувшись ко мне спиной. На нем уже нет пиджака. Рукава белоснежной рубашки закатаны до локтя и оголяют смуглую кожу и сильные руки со вздутыми венами. Тимур медленно поворачивается в мою сторону, и мои щеки вновь вспыхивают. Он видел меня без бюстгальтера. Достаточно интимный момент, поэтому смотреть ему в глаза сейчас не получается.

— Я могла бы сцеживать грудное молоко и оставлять его в холодильнике. Днём, пока вы на работе, кормить самостоятельно. Так было бы полезнее, наверное.

— Хорошо, — неожиданно соглашается он.

Поднимаю на него свой взгляд и внутреннее сжимаюсь. Багримов не выглядит злым, и моя идея вроде бы ему понравилась, но я почему-то всё равно жду от него какой-то подвох.

— Идите, Яна. На сегодня ваш рабочий день окончен. Вас уже ждут.

Чёрт, точно. Димка. Он предложил забрать меня после работы, потому что ему по пути. А мне желательно быстро добраться домой, чтобы успеть к Лизке в сад.

— До завтра, — отвечаю Багримову.

— В следующий раз можете не напрягать своего мужчину. Водитель будет забирать и доставлять вас домой ежедневно, Яна, — долетает строгий голос Тимура мне в спину.

Мурашки пробегают по коже, потому что, не поворачиваясь лицом к своему работодателю, я чувствую, как пристально он меня рассматривает.

Глава 21.